— Войди.
Риммель вздрогнул. Подавив волнение, он подошел ко входу в пещеру и откинул в сторону шкуру, которая занавешивала его. Он машинально отметил, что это шкура козла.
Он нервно оглянулся назад: ему в голову пришла странная мысль, что он больше никогда не увидит солнце, а затем шагнул в пещеру. Там было темно.
— Входи, — повторил голос, когда Риммель заколебался у входа.
Риммель шагнул вперед, все еще держа шкуру в руке, чтобы в пещеру попадал свет. Он огляделся, стараясь уловить обладателя голоса, который, казалось, исходил из камня, перекатывался взад-вперед по пещере, отражаясь от грязных стен.
Но Риммель ничего не видел в темноте.
— Отпусти шкуру и стой там, где стоишь.
Он ожидал услышать голос, но все же вздрогнул от неожиданности и выпустил шкуру из рук.
На этот раз он был уверен, что голос раздался слева от него. Однако не мог сделать ни шагу в сторону этого бесплотного голоса.
Риммель проглотил слюну, постарался встать прямо и опустить руки. Колени его дрожали, ладони вспотели, но он боялся сдвинуться с места.
— Кто ты? — спросил голос.
На этот раз казалось, что он звучит откуда-то сзади. Голос был низкий и дребезжащий. Было невозможно сказать, кому он принадлежит: мужчине или женщине.
Риммель нервно облизал губы.
— Мое имя Риммель. Я архитектор. Его Милости герцога Кассана.
— От чьего имени ты пришел сюда, архитектор Риммель? От своего или от имени герцога?
— От своего.
— И что тебе нужно от Бетаны? — спросил голос. — И не двигайся, пока я тебе не разрешу.
Риммель только хотел повернуться, но снова замер и постарался расслабиться.
Вероятно, тот, кому принадлежал этот голос, мог видеть в темноте. Риммель в темноте не видел.
— Ты Бетана? — спросил он осторожно.
— Да.
— Я… — он сглотнул слюну. — Я принес тебе пищу, Бетана, — сказал он. — Я…
— Брось мешок назад.
Риммель повиновался.
— Ну, так что же ты хочешь от Бетаны?
Риммель опять проглотил слюну. Он чувствовал, как пот катится по его лбу, заливает глаза, но он боялся поднять руку и вытереть пот.
Он с трудом продышался и постарался продолжить:
— Одна… одна женщина, Бетана. Она… я…
— Продолжай.
Риммель сделал глубокий вдох.
— Я хочу, чтобы эта женщина стала моей женой, Бетана. Но она… она предназначена другому. Она будет его женой, если ты не поможешь мне. Ты ведь можешь мне помочь, не правда ли?
— Ты можешь повернуться и подойти ко мне.
Со вздохом облегчения Риммель медленно повернулся.
Внезапно сзади него вспыхнул свет, и он увидел свою собственную тень, пляшущую на каменных стенах пещеры. Свет был желто-оранжевым, вероятно, огонь. Он разогнал тьму и страх этой тесной пещеры.
На каменном полу в десяти шагах от Риммеля стоял фонарь, а за ним, скрестив ноги, сидела древняя старуха в неописуемых лохмотьях. Лицо ее, окруженное гривой спутанных седых, когда-то черных, волос, было покрыто морщинами. Дрожащими руками старуха аккуратно складывала кусок черной тряпки, которой она прикрывала фонарь.
Риммель протер глаза рукавом, нерешительно подошел к фонарю и встал, глядя на женщину, которую звали Бетана.
— Ну, магистр Риммель, — сказала старуха. Глаза ее отражали неверный пляшущий свет фонаря. — Как видно, я тебе не понравилась.
Зубы ее были желтыми и гнилыми, дыхание зловонным. Риммель с трудом сдержался, чтобы с отвращением не отступить подальше.
Бетана хихикнула и жестом скрюченной руки показала на пол. На руке сверкнуло золото и Риммель понял, что это обручальное кольцо. Да, ведь люди же говорили, что она вдова. Интересно, кто был ее мужем?
Риммель осторожно опустился на грязный пол и сел, скрестив ноги, подражая хозяйке этого жилища. Пока он устраивался, Бетана пристально смотрела на него, не говоря ни слова. Затем она кивнула.
— Эта женщина — расскажи мне о ней. Она красива?
— Она… — Риммель внезапно захлебнулся, горло его пересохло. — Вот ее изображение, — сказал он, доставая медальон и бережно держа его.
Бетана протянула свою иссохшую руку, взяла медальон и открыла его своим кривым желтым ногтем. Бровь ее поползла вверх, когда она увидела портрет. Потом она внимательно посмотрела на Риммеля.
— Это она?
Риммель боязливо кивнул.
— А медальон ее?
— Был, — ответил Риммель. — Теперь его носит тот, кто собирается жениться на ней.
— Ну, а тот, кто собирается жениться на ней, любит ли он ее? — спросила Бетана.
Риммель кивнул.
— А она его?
Риммель опять кивнул.
— Но ты тоже любишь ее — и так сильно, что готов рискнуть своей жизнью, чтобы обладать ею?
Риммель кивнул в третий раз. Глаза его расширились.
Бетана улыбнулась. Это была жуткая пародия на улыбку.
— У меня тоже был когда-то мужчина, который рисковал своей жизнью, чтобы получить меня. Тебя это удивляет?
Она закрыла медальон и, держа его за цепь узловатыми пальцами левой руки, правую протянула куда-то назад и достала желтую тыкву с узким горлышком.
Риммель затаил дыхание и смотрел широко раскрытыми глазами, как она ногтем вынула затычку и протянула сосуд к нему. Все ночные страхи всплыли в его мозгу, но он усилием воли заставил себя забыть о них.
— Подставь руки, архитектор Риммель, эту воду нельзя пролить на пол и потерять навсегда.
Риммель протянул сложенные ладони, и Бетана налила в них воду из тыквы.
— Ну, а теперь, — сказала она, отклонив тыкву в сторону, — наблюдай, как я буду делать священные знаки над водой. Смотри, как вихри времени и дыхание святой любви будут кружить в воде. Следи за ними.
Она бормотала и раскачивала медальон над руками Риммеля, в которых была вода. Она рисовала медальоном какие-то сложные фигуры и знаки, произносила заклинания, распевала песнопения. Звуки ее дребезжащего голоса постепенно затихли. Она, не отрываясь, смотрела в глаза своего клиента, которые сначала были широко раскрыты, затем веки задрожали, начали опускаться и, наконец, глаза закрылись. Голос старухи затих.
Взяв в руки медальон, она насухо вытерла руки Риммеля черной тряпкой. Ни одна капля воды не должна пропасть, иначе нарушится все течение времени.
Затем Бетана вздохнула и снова открыла медальон. Она начала искать в своей памяти подходящее колдовство. Любовное колдовство. И не просто любовное, а такое, которое должно перенести любовь женщины от одного мужчины к другому.
Да, раньше ей удавалось делать такое, и много раз. Но это было давно, когда Бетана была не так стара, беззуба и забывчива. И она не была уверена, что сможет сейчас вспомнить то, что нужно в таких случаях.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
